- Надень веселое лицо, а то люди волнуются! (c) = Представитель альтернативной фауны
Высоцкий
Из неозвученного: Никогда никому не говори, что жить без него не можешь. Не ври. Да, без человека может быть больно, тяжело, тоскливо, но жить - можешь. Nobody needs anybody.
Равно как, впрочем, нет никого, кто не смог бы жить без тебя. Больно, тяжело, тоскливо было бы многим, пусть это тебе льстит. Но все выжили бы. Не дети, чай.
Правда, без людей становится все же слишком пусто - и тогда опять начинаешь к кому-то тянуться. Ну тянись, рискни, только когда опять ответом будет тишина - не ври ни себе, ни другим. Будь честен - жить сможешь. А куда ты нахрен денешься с гребаной подводной лодки, желтой ли, фиолетовой ли, серо-буро-малиновой в крапинку ли?
Да и, в общем, уши давно уже привыкли слышать молчание:
"Обманчив каждый звук,
Страшнее тишина,
Когда в самый разгар веселья падает из рук
Бокал вина."
Это написано не для комментирования, не в порядке дискуссии. Это не мнение даже и не жизненная позиция. Просто мысли, крутящиеся в больной голове на вторые сутки борьбы с простудой и на третьей неделе борьбы с очередным острым приступом одиночества.
Из неозвученного: Никогда никому не говори, что жить без него не можешь. Не ври. Да, без человека может быть больно, тяжело, тоскливо, но жить - можешь. Nobody needs anybody.
Равно как, впрочем, нет никого, кто не смог бы жить без тебя. Больно, тяжело, тоскливо было бы многим, пусть это тебе льстит. Но все выжили бы. Не дети, чай.
Правда, без людей становится все же слишком пусто - и тогда опять начинаешь к кому-то тянуться. Ну тянись, рискни, только когда опять ответом будет тишина - не ври ни себе, ни другим. Будь честен - жить сможешь. А куда ты нахрен денешься с гребаной подводной лодки, желтой ли, фиолетовой ли, серо-буро-малиновой в крапинку ли?
Да и, в общем, уши давно уже привыкли слышать молчание:
"Обманчив каждый звук,
Страшнее тишина,
Когда в самый разгар веселья падает из рук
Бокал вина."
Это написано не для комментирования, не в порядке дискуссии. Это не мнение даже и не жизненная позиция. Просто мысли, крутящиеся в больной голове на вторые сутки борьбы с простудой и на третьей неделе борьбы с очередным острым приступом одиночества.